Опубликовано в журнале Урал, номер 9, 2022
Виктор Бобров — окончил Уральский федеральный университет (Институт физкультуры, спорта и молодежной политики). Публиковался в журнале «Урал» и местной периодике.
Осенью 2021 года меня занесло в Саратовскую область почти случайно — на октябрь выпала вторая половина моего ежегодного отпуска, и хотелось съездить ну хоть куда-нибудь, особенно с учётом наших уже привычных коронавирусных ограничений. Выбор пал на Саратовскую область: во-первых, я бывал там ранее, но лишь проездом; во-вторых, синоптики обещали в Поволжье хорошую погоду; а в-третьих — сам Саратов полон достопримечательностей и имеет интересную историю.
Я съездил — и не пожалел. Саратовская земля совершенно неожиданно напомнила мне Венгрию, где я побывал полутора годами ранее.
Саратовщина как Венгрия
Почему же именно Венгрию? Территория Саратовской области (101 тыс. км2) практически идентична размерам Венгрии (93 тыс.) Географические условия двух регионов очень похожи: степи, плодородные почвы, редкие (но крутые) возвышенности, отсутствие выхода к морю. Будапешт лежит на 47-й параллели, а Саратов — на 51-й. Великая река Волга делит Саратовскую область на две почти равные части, а великий Дунай делит пополам территорию Венгрии.
Правда, население Венгрии значительно больше — почти 10 миллионов человек, а в Саратовской области проживает менее 2,5 млн. Оба сравниваемых региона продолжают терять население. И тут и там раньше жило очень много немцев, а теперь их представительство сократилось до минимума. Саратов (правый берег Волги) и его крупный спутник Энгельс (левый берег) составляют практически единый город, чем очень напоминают Будапешт, который в XIX веке был образован путём слияния Буды и Обуды на правом берегу Дуная с левобережным Пештом.
Даже исторически Будапешт и Саратов (как и окружающие их земли) имеют много схожего. В XIX веке эти города пережили сильнейший рост и расцвет — по переписи 1897 года Саратов был третьим по населению городом в границах нынешней Российской Федерации. А Будапешт был столицей Венгрии, ставшей в 1867 году равноправной частью совместной с Австрией империи.
Саратов в XIX веке богател и рос на торговле хлебом и другими зерновыми, на волжском и железнодорожном транзите. А Будапешт к празднованию тысячелетия венгерского «Обретения родины» (оно отмечалось в 1896 году) получил огромное финансирование. В частности, именно в Будапеште тогда было построено первое в континентальной Европе метро. Тогда же венгерская столица украсилась целым рядом главных своих нынешних достопримечательностей. И в Саратове в то же время строились целые улицы с красивыми усадьбами и доходными домами. В 1876 году Саратов получил централизованный водопровод. Для сравнения: в Киеве такую систему построили лишь пятью годами ранее, а в столичном Петербурге — в 1850-е годы.
А вот в XX веке и Венгрия, и Саратовская область потеряли свои ведущие позиции. Венгрия, хоть и стала в 1918 году полностью независимой, проиграла две мировые войны и утратила две трети территории, а миллионы венгров оставались за границами исторической родины. Ни коммунистический режим, ни евродемократия не принесли особого счастья Венгрии — страна теряет население, имеет кучу долгов и не обладает весом ни в ЕС, ни в мире. Саратов же из третьего по значению города России скатился до уровня обычного областного центра, безоговорочно уступив региональное лидерство Самаре и Волгограду. Торговля зерном ныне не приносит столь больших прибылей, перевозки по Волге сократились до минимума, а альтернативы в Саратове не нашлось. Вот такие связи двух вроде бы далёких регионов.
Что уж тут говорить — даже в ходе того самого «обретения родины» венгерские племена прошли и через территорию нынешней Саратовской области. В общем, сходств между Венгрией и нашим 64-м регионом —хоть отбавляй.
Каким ты был, таким ты и остался
Перед самой поездкой в Саратов я нашёл дома фотоальбом 1978 года, выпущенный Приволжским книжным издательством и посвящённый Саратову. Естественно, я захватил альбом с собой — благо, что он очень удобного квадратного формата (чуть менее, чем 20х20 сантиметров), а страниц в нём всего 80.
Сравнивать фотографии из альбома с нынешними видами проще простого — большинство объектов из фотоальбома сейчас выглядит так же, как и в 1978 году. Всё те же «плакатные» памятники Ленину, борцам революции 1905 года и героям революции 1917 года; памятник Чернышевскому в центре города; памятник Радищеву возле музея его же имени. Разве что названия саратовских вузов за эти 40 с лишним лет изменились, вместо пустых улиц теперь забитые тротуары и парковки, а красные флаги на зданиях сменились бело-сине-красными.
Даже кресты на многочисленных куполах церкви «Утоли моя печали», что возле памятника Чернышевскому, присутствуют и сейчас, и на фото 1978 года. Дело в том, что в 1965 году владыка Пимен (тогдашний архиепископ Саратовский и Волгоградский) обратился в горсовет Саратова с просьбой принять собранные епархией средства на реставрацию церкви. Горсовет деньги не принял, но сам выделил средства на ремонт. А тогдашний многолетний первый секретарь Саратовского обкома КПСС Алексей Шибаев не менее смело разрешил установить кресты на куполах «Утоли моя печали». Вот так во вполне атеистические годы вознеслись кресты на куполах храма в самом центре Саратова.
Осталась на месте и усадьба Николая Чернышевского — красивый дом серого цвета недалеко от берега Волги. Конечно, интерес к личности русского революционера снизился, «Что делать?» уже мало кто читает, но в музее работает крепкий профессиональный коллектив. Здесь проводятся различные экскурсии и мастер-классы, театральные постановки. В сентябре 2021 года в усадьбе Чернышевского прошёл всероссийский форум «Музей сегодня». В общем, культурная жизнь в усадьбе Николая Чернышевского бурлит так же, как и в 1978 году.
Музеи — Радищева и остальные
Да и вообще с культурной жизнью в Саратове порядок. Музей Радищева остался на своём законном месте — на углу улицы Радищева и Театральной площади. Этот музей изначально создавали в 1885 году как картинную галерею (между прочим, первую общедоступную в российской провинции).
В музее Радищева хранятся тысячи интересных экспонатов. Несколько скромно представлено творчество символистов так называемой «Саратовской школы», самые известные из которых — Кузьма Петров-Водкин (который написал «Купание красного коня») и Виктор Борисов-Мусатов. Но у этих художников есть и «персональные» музеи, которые вполне могут посетить самые тонкие ценители русского символизма.
Областной краеведческий музей в Саратове тоже никуда не делся, он находится на улице Московской, вблизи от набережной. Здесь тоже масса интересных экспонатов. Можно отметить несколько половецких каменных баб, сарматские мечи и кинжалы, золотоордынскую керамику. Вообще кочевники оставили богатое наследие на Саратовщине — здесь прошли и уже упомянутые венгры, и половцы, и гунны, и сарматы, и скифы, и ещё многие народы.
Из более новых экспонатов музея любопытно взглянуть на красное бархатное кресло фирмы «Братья Тонет», в которое в сентябре 1911 года рухнул Пётр Столыпин после рокового выстрела террориста Богрова. Ещё в краеведческом музее выставлен самолёт Як-18, на котором в 1950-е годы учился летать Юрий Гагарин, и холодильник «Саратов» тех же годов.
Чистосердечная кровь
Очень интересные и трогательные экспонаты, хранящиеся в областном краеведческом музее, — это письма раненых советских солдат, лежавших в госпиталях Саратовской области, тем людям, которые дали свою кровь для спасения фронтовиков. «Товарищ Старикова В моем сожаления незнаю Вас как звать. Если моложе меня назову мамашей. Тов. Старикова я хочу тебя поблагодарить за вашу чистосердечную кровь я был очень слаб когда делали переливания крови. Я очень после етово почувствовал хорошо и моя рана начали заживать…» Да, в этом письме есть ошибки, но ещё больше в нём искренней радости и искренней благодарности.
Всего же в годы Великой Отечественной войны из Саратовской области ушло на фронт свыше 600 тысяч человек, из которых каждый второй не вернулся.
Но не только эти цифры входят в потери Саратовщины. Осенью 1941 года из Поволжья было выселено почти 450 тысяч немцев, и большая их часть проживала на территории нынешней Саратовской области. По переписи 2010 года, в области числилось менее 8 тысяч немцев.
«Саратова» больше нет
Кстати, что касается знаменитых в своё время холодильников «Саратов»… Вообще их начали производить в 1951 году на Саратовском электроагрегатном заводе, который изначально выпускал авиационные двигатели. Ну, ничего страшного — в то же время домашние холодильники начал делать и московский завод ЗиЛ.
В 70–80-е годы саратовские холодильники поставлялись по всему Союзу, а также экспортировались в сорок (!) стран мира. В 1992 году производство ожидаемо замерло, но возобновилось в конце 90-х. Казалось, что электроагрегатный завод вернул былую «холодильную» славу, но счастье было недолгим. Правда, ещё в 2016 году саратовский губернатор Валерий Радаев предлагал наладить выпуск седьмых айфонов на агрегатном заводе — видимо, это была шутка. Но в 2019 году на предприятии сократили почти 500 рабочих, а в феврале 2020 года выпуск холодильников «Саратов» вновь прекратился. Это объяснили нерентабельностью производства и высокой конкуренцией.
Саратовский «Як»: вертикальный взлёт и вертикальное падение
В годы Великой Отечественной войны Саратов дал авиации Красной Армии тысячи истребителей Як-1 и Як-3. В июне 1943 года во время немецкой бомбардировки было разрушено 70% промплощадок завода № 292 — так он тогда обозначался. В ходе налёта погибло 15 работников предприятия. Восстановление авиазавода заняло почти три месяца.
После войны выпуск самолётов на Саратовском авиационном заводе (САЗ) продолжился. В основном это были новые модели самолётов КБ Яковлева, но не только они. Именно в Саратове началось серийное производство легендарного реактивного самолёта МиГ-15, а чуть позже — серийный выпуск вертолёта Ми-4. Здесь же производились ракеты комплекса С-75 «Двина», которые в 1960 году сбили американский самолёт U-2 под Свердловском, а позднее — немало американских самолётов и вертолётов во Вьетнаме.
САЗ массово производил не только военные, но и гражданские самолёты — в частности, маленький Як-40 и большой Як-42. Здесь же в 1970-е годы выпускался легендарный Як-38 — самолёт вертикального взлёта и посадки.
В общем, репутация у саратовских авиастроителей была на высоте. И даже проблемы 1990-х годов коснулись завода не сразу. Продолжался выпуск и ремонт ряда моделей, расширялось международное сотрудничество. Был разработан передовой экраноплан «ЭКИП», но у России не нашлось желания и денег на его серийное производство. В 2000 году руководство авиазавода вроде бы договорилось о выпуске «ЭКИПа» в США, но тогда этому помешала, видимо, уже политическая ситуация. В 2003 году САЗ выпустил последний экземпляр Як-42 — самолёты устарели, новых моделей не разрабатывалось, и предложить миру было уже нечего. Какое-то время завод занимался ремонтом и техобслуживанием самолётов, и одновременно началась распродажа заводских площадей. САЗ словно начал вертикальное падение вместо взлёта.
Ломать — не строить: в 2012 году Саратовский авиационный завод в очередной раз был признан банкротом и вычеркнут из списка юридических лиц. На территории бывшего завода построены жилые комплексы и торговый центр «Икеа». А экземпляры передового «ЭКИПа» были проданы в музей.
Столыпин как столп
А вот что касается Петра Аркадьевича Столыпина, то, конечно же, в фотоальбоме 1978 года о нём не было ни слова. Даже село Столыпино на севере Саратовской области с 1930 по 1996 годы назвалось Калинино.
Всё это легко объяснимо: в советской историографии Столыпин считался реакционером и жестоким подавителем революции 1905–1907 годов. Правда, сами большевики впоследствии очень активно принимали на вооружение многие методы покойного — те же быстрые военно-полевые суды. Естественно, и масштаб репрессий, устроенных в годы Гражданской войны, а затем в 1930-е годы, ни в какое сравнение не идёт с несколькими тысячами смертных приговоров, которые были вынесены этими судами.
В Саратовской губернии Столыпину принадлежало много земель, эта территория была ему не чужой. Здесь Пётр Столыпин губернаторствовал с 1903 по 1906 год, после чего был назначен министром внутренних дел и председателем Совета министров.
Конечно, главное дело Столыпина — это не военно-полевые суды, а работа по разрушению крестьянской общины и созданию класса зажиточных самостоятельных крестьян. В самой Саратовской губернии с 1907 по 1914 год выйти из крестьянских общин пожелало около 140 тысяч домохозяйств, а осуществили это более 97 тысяч. Конечно, чаще всего крестьяне обособляли свои хозяйства на Правобережье Волги — на левом берегу жили в основном немцы, у которых соблюдался свой земледельческий и общественный уклад.
Но всё это, как говорится, «уже другое». На долгие 80 лет (от смерти в 1911 году и до распада СССР) самый знаменитый государственный деятель Саратовщины был забыт. И лишь в последние десятилетия ему вернули заслуженную славу. В Саратове в 2002 году был установлен памятник Петру Аркадьевичу (в центре города). Появилась и улица Столыпина — правда, на северной окраине Саратова, в районе коллективных садов.
Музеи Радищева и Чернышевского в Саратове как были, так и остались, а вот музея Столыпина нет. Да и вряд ли он появится — не той величины люди нынче во власти. Зачем им рекламировать государственного деятеля, который наделял землёй крестьян и способствовал заселению Сибири и Дальнего Востока? Это вам не откаты с распилами.
От хуторов и кулаков — к «красному поясу»
Нет смысла идеализировать Петра Столыпина и его реформы. Да, десятки тысяч крестьян переселились на хутора и отруба, стали вести индивидуальное хозяйство, зарабатывать больше денег, улучшать инфраструктуру некогда пустынных земель.
Но в целом российское крестьянство (и саратовское в том числе) оставалось бедным, коллективистским, общинным. Симпатии крестьян к монархии ослабевали, реформы Столыпина не особенно улучшили доверие общей крестьянской массы в Поволжье к властям.
Советская власть в Саратове была установлена уже 27 октября 1917 года — всего через два дня после переворота в Петербурге и на два месяца раньше, чем в соседней Пензе. И за все годы Гражданской войны красные ни разу не теряли здесь власть. Здесь формировались новые дивизии для отправки на все фронты. Саратовскую губернию не затронула «Чапанная война» — крестьянское антисоветское восстание в Самарской и Симбирской губерниях весной 1919 года.
А вот страшный голод 1921–1922 годов ударил сильнее всего как раз по Саратовской губернии. Бедствие (природное и рукотворное) унесло жизни примерно 6 миллионов человек в Поволжье и других регионах. Но те события почему-то слабо отражены в тех музеях Саратова и области, которые я посетил.
Справедливости ради, в городе Марксе (Саратовская область), на Хлебной площади, ещё в 2017 году был установлен памятник норвежцу Фритьофу Нансену — главному организатору борьбы с тем голодом. Есть в Марксе и улица Нансена. Правда, её длина составляет всего 200 метров. Ну, а в Саратове для великого учёного вообще не смогли выделить ни одной, даже такой завалящей улицы.
От «красного пояса» — к макарошкам
Поскольку я не специалист в политике (тем более в саратовской), то здесь ограничусь буквально несколькими абзацами. В 1990-е годы Саратовская область, как и большинство южных регионов европейской части России, уверенно входила в состав так называемого «красного пояса» — то есть группы регионов, где КПРФ стабильно побеждала на различных парламентских выборах, а Геннадий Зюганов набирал много голосов на президентских выборах. Но при этом с 1996 по 2005 год губернатором Саратовской области был Дмитрий Аяцков — неоднозначный политик ярко выраженного правого толка, пользовавшийся популярностью в первые годы правления, но утративший её к концу своих полномочий.
После прихода на пост президента страны Владимира Путина здесь, как и в большинстве других областей «красного пояса», начались изменения. Возможно, какую-то роль в этом сыграла близость к Путину саратовского уроженца Вячеслава Володина. Так на осенних выборах 2021 года «Единая Россия» набрала в Саратовской области почти 60% по спискам, также выиграли в своих округах и все четыре её одномандатника. В городскую думу Саратова избрались сразу 30 депутатов от ЕР и всего пять — от других партий. Таким образом, поддержка единороссов в Саратовской области оказалась больше, чем в среднем по России. Выше здесь была и явка избирателей.
Последние на данный момент выборы в Саратовскую областную думу состоялись в 2017 году, тогда «Единая Россия» выиграла 36 мест из 45. А вот в 1994 году, на первых выборах в облдуму, победу одержали представители забытых ныне Аграрной партии и движения «За народовластие».
Гуляя как-то субботним октябрьским днём около саратовского памятника героям Краснодона, я натолкнулся на агитатора из КПРФ, который вручил мне газету «Коммунист» и предложил прийти днём на митинг. На митинг я не пошёл, а вот газету внимательно прочитал. Её содержание, само собой, было полностью противоположно благостным картинам, которые рисуются в провластных газетах «Саратовская панорама» или «Регион 64».
Так что «красный пояс», возможно, и потускнел, но румянец у него ещё точно остаётся. В 2018 году в разговоре именно с депутатом Саратовской облдумы от КПРФ тогдашняя министр труда региона Наталья Соколова сказала свою знаменитую фразу: «Макарошки всегда стоят одинаково». Этим чиновница доказывала возможность выживания на региональный прожиточный минимум размером в 3500 рублей. Всего через пару дней после этого заявления Соколова была уволена.
Саратов как Буда, Энгельс как Пешт
Да, если уж сравнивать Саратов с Будапештом, то, конечно же, приволжский город можно считать аналогом Буды — правобережной части венгерской столицы. Саратов тоже стоит на правом берегу реки, он тоже более высок (географически), он просто больше и важнее. В Будапеште теперь не очень понятно, какая из частей города имеет больше значения, но всё-таки королевский дворец и цитадель были построены именно в Буде, и столицей Венгерского королевства времён его расцвета была Буда.
А Энгельс — это некий аналог Пешта, низменной левобережной части венгерской столицы. Правда, по населению Энгельс значительно уступает Саратову (230 тысяч против 830 тысяч). Суммарно два города имеют свыше миллиона жителей, и, возможно, именно это побуждало некоторых затейников планировать объединение Саратова и Энгельса.
Да и вряд ли сами энгельситы (да, именно так зовутся жители саратовского города-спутника) захотят стать частью Саратова. Энгельс — это крупный промышленный центр, здесь производятся известные в России и за рубежом троллейбусы и электробусы «ТролЗА», тут выпускается химическая и пищевая продукция, трубы, фильтры. В Энгельсе находятся заводы компаний «Бош» и «Хенкель».
Вообще-то Энгельс возник в XVIII веке как перевалочный пункт для торговли солью, которую сюда свозили с озера Эльтон. Тогда он назывался Покровской слободой. Первоначально соляным промыслом занимались переселенцы из Малороссии, а караваны состояли из быков, так как лошади не выдерживали трудной работы в степи. Трудолюбивый бык-солевоз и сейчас изображён на гербе Энгельса.
В конце XIX века Покровская слобода уже была, как и Саратов, важнейшим центром перевалки хлеба, а также и ряда других товаров. В 1914 году слобода стала городом Покровском. В 1905 году здесь родился писатель Лев Кассиль, который позднее описал атмосферу речного хлебного порта в повести «Вратарь республики».
С 1922 года Покровск был центром Автономной Республики Немцев Поволжья, а в 1931 году его переименовали в Энгельс. Ещё до Великой Отечественной войны в Энгельсе было основано лётное училище. И ныне в городе расположена крупная база дальней авиации. А в Саратовском авиаклубе ДОСААФ совершил свои первые полёты в воздух Юрий Гагарин.
В самом Энгельсе, несмотря на некоторые проблемы с качеством дорог и пробками, у туриста появляется ощущение, что деньги здесь есть. В городе построено множество высотных жилых домов, на одном из которых красуется граффити с Игорем Акинфеевым, отбивающим пенальти от испанцев на чемпионате мира в 2018 году. Видимо, это отсыл к Кассилю и его «Вратарю республики».
Энгельс хорошо подходит семьям с детьми — тут много парков, аттракционов, торговых центров, есть всё для культурной жизни (музеи, библиотеки, кинотеатры). Дорогих машин в Энгельсе заметно больше, чем в Саратове, — тоже немаловажный фактор.
Правда, с общественным транспортом тут не всё хорошо — кажется, что город в данном отношении застрял лет 15 назад. Но это касается транспортной системы всей Саратовской области.
Когда в Энгельсе возле городской ярмарки я искал нужную мне маршрутку в сторону восточной окраины города (город действительно очень велик), то у меня произошёл такой диалог:
— Во сколько вы отправляетесь? — спросил я водителя маршрутки с нужным мне номером.
— «Когда» или «во сколько»? — уточнил водитель.
— А какая разница? — уточнил уже я.
— «Когда?» — значит, сегодня. А «во сколько?» — значит, в 11.50.
Меня, честно говоря, подобные разговоры удивили. Не увидел в этом ни логики, ни какой-то жизненной необходимости. Объяснение вижу только одно — те же самые 15—20 лет назад, в которых остаётся Саратовская область. У нас в те годы тоже было полно всякого в транспорте: и толпы людей, штурмующих по утрам маршрутки на окраинах Екатеринбурга, и ссоры кондукторов с пассажирами, не желающими платить, и разборки между водителями конкурирующих маршрутов, и многое другое. Однако же на Урале культура общения всё-таки потихоньку ушла вперёд — ну, или мне так кажется.
Ещё о транспорте
Раз уж я упомянул атмосферу нулевых годов, которая ещё вполне жива в Саратовской области в сфере транспорта, то можно добавить к этому пару штрихов.
Во время своего отпуска я ездил в Красноармейск — районный центр на юге Саратовщины. Поехать я решил на маршрутке. Посмотрел в «Яндекс-расписаниях» время нескольких рейсов, выбрал самое удобное, пришёл на саратовский автовокзал (он находится вблизи железнодорожного, что весьма удобно). Но в кассе автовокзала мне объяснили, что перевозчик, работающий на красноармейском маршруте, — это фирма с другим названием (звучит почти как «Властилина»), и их офис находится ещё чуть в стороне.
Ладно, ничего страшного, пошёл до офиса нужной компании. Офисом оказался простой киоск типа закусочной. Там я купил билет до Красноармейска, а до маршрутки меня проводил сам водитель — без него я бы не нашёл машину, она стояла где-то на отшибе автовокзала. Кроме меня в маршрутке было ещё два-три человека.
Настало время отправления, машина тронулась, объехала автовокзал… и остановилась на Привокзальной площади. Вот там и набиралась большая часть пассажиров, причём стоянка заняла минут 10, если не больше. Потом маршрутка ехала через весь Саратов, сделав ещё одну долгую остановку около какого-то стадиона, где салон пополнился ещё несколькими пассажирами. И лишь после этого мы выехали на трассу и достаточно быстро двинулись в сторону Красноармейска.
Меня подобный подход к делу удивил, но это было ещё только начало. По прибытии в Красноармейск я на всякий случай спросил у водителя, где купить обратный билет. Он показал рукой на здание местной почты. Спустя три-четыре часа, погуляв по городу, я пришёл к почтовому отделению и увидел очередь из более чем десятка человек. Оказалось, что на почте не только получают письма и посылки, но также и платят за ЖКХ (как и везде), и вот билет на автобус, оказывается, можно купить здесь же. Только вот проблема была в том, что очередь абсолютно не двигалась.
Простояв почти полчаса без всякого прогресса, я понял, что мои шансы вовремя уехать из Красноармейска улетучиваются. Голову озарила светлая мысль — надо посмотреть на «Яндекс-картах» что-нибудь типа автостанции и автокассы. И, слава богу, автокасса была отмечена буквально в трёхстах метрах от почты. Я быстро добежал до нужного места и не ошибся — билеты действительно продавались здесь, и без всякой очереди.
Общее впечатление от общественного транспорта Саратовской области осталось всё-таки смазанным. Но с Венгрией всё же не сравнить. Стоимость одной поездки в общественном транспорте Будапешта — 350 форинтов (около 85 рублей). В Саратове с мая 2022 года разовый билет стоит 29 рублей при оплате наличкой и 25 рублей при оплате картой.
Гагарин как гордость
В самый первый раз я приехал в Энгельс ради того, чтобы увидеть памятник на месте приземления первого космонавта Земли.
От Энгельса до монумента надо ехать на юг вдоль левого берега Волги, по хорошей новой дороге. В ту сторону из Энгельса ходит несколько маршруток, но в самом Энгельсе у них разные остановки, поэтому надо быть внимательным. Можно доехать и на велосипеде — от самого города до монумента тянется недавно сделанная велодорожка.
Сразу у поворота на трассе возле деревни Смеловки оборудован современный туристический центр, где можно купить сувениры, попить кофейку, прочитать о полёте Юрия Алексеевича, а также увидеть автобус «ЛиАЗ», на котором космонавтов возили к стартовой площадке Байконура.
От центра до места приземления — ещё чуть более трёх километров по такой же хорошей автодороге либо по новому тротуару. Аллея оборудована новыми фонарями, скамейками, высаженными деревьями — в общем, всё прекрасно. Кстати, от центра ходят маршрутки до самого памятника, но редко — где-то раз в час.
Побывать на монументе — это, конечно, очень круто. Сам памятник с фигурой космонавта и изображением ракеты, выбитые на плитке сообщения Гагарина, Королёва и многочисленных участников обеспечения полёта. Настоящая гордость за страну ощущается здесь. В этих пустынных приволжских степях 12 апреля 1961 года приземлился Юрий Гагарин, здесь его увидела крестьянка Анна Тахтарова со своей внучкой Ритой, увидела и испугалась. Тут наш герой сделал свои первые шаги после возвращения на Землю. Тут майор Гассиев отдал Гагарину свою фуражку в обмен на автограф в партбилете.
Маленький город Красноармейск
Выше я упомянул поездку в райцентр Красноармейск и связанные с поездкой транспортные проблемы. Однако в целом этот город мне понравился.
Как и многие нынешние города Саратовской области, Красноармейск построили в конце XVIII века переселенцы из германских княжеств или соседних с Германией земель. Его изначальное название — Бальцер. Немцы построили здесь много красивых, добротных одноэтажных домов из кирпича с добавлением какой-то глины, состав которой не разгадан до сих пор.
Естественно, в 1941 году всех немцев отсюда депортировали, Бальцер стал Красноармейском, а в опустевший город поселили эвакуированных с Украины и юга России. Теперь Красноармейск — город с 20-тысячным населением, весьма симпатичный на вид и с хорошей атмосферой.
Главная гордость бывшего Бальцера — пряники, которые уже 40 лет производятся на местном хлебокомбинате. Могу заверить — они действительно очень вкусные. Красноармейцы говорят, что эти пряники не портятся аж по месяцу — да, и это тоже правда.
В Красноармейске издаётся районная газета с оптимистичным названием «Новая жизнь», её цена — 10 рублей за номер. Темы — такие же, как и в наших районках: осенний призыв в армию, «прямая линия» с главой района, сообщения об агроярмарках, телепрограмма, кроссворды, объявления…
Среди объявлений есть немало предложений о продаже домов. Квартир продаётся очень мало. Некий житель села Луганского (20 километров от Красноармейска) просит за свою квартиру на третьем этаже 250 тысяч рублей (всего лишь!) или меняет её на автомобиль. Причём это село находится вблизи трассы Саратов — Волгоград, то есть место явно неплохое. Если продать даже однокомнатную квартиру в Екатеринбурге и переехать в Луганское, то можно не работать и просто жить на вырученные три миллиона. Хотя нет, в селе работать всё-таки придётся, там не любят тунеядцев. Но опять же — где работать-то? Разве что открыть магазин на трассе и продавать пряники дальнобойщикам.
Есть и объявления, не совсем привычные нам, уральцам. Так, Красноармейский лесхоз закупает у населения дубовые жёлуди по 30 рублей за килограмм. Да, у нас на северах — кедровые и сосновые шишки, а вот в Поволжье больше актуальны жёлуди.
Что мне ещё понравилось в «Новой жизни» — это выражение «сельская цивилизация» в одной из статей на первой полосе. Мы у себя на Урале уже привыкли к «горнозаводской цивилизации», а в Поволжье ищут другой столп идентичности. В Саратовской области в последние годы реставрируются многие ДК и библиотеки, открываются новые музеи, потихоньку восстанавливаются церкви.
Кстати, есть музей и в Красноармейске, вход — 50 рублей, приятные женщины-хранители, интересные экспонаты в залах: форсунка времён Великой Отечественной для отопления домов с помощью подсолнечной шелухи, 200-литровая топливная бочка вермахта и многочисленные изделия местной трикотажной фабрики, которая в советские годы носила имя Клары Цеткин. Между прочим, эта фабрика работает и сейчас, но объём производства стал совсем небольшим.
В одном из парков Красноармейска (недавно там прошёл ремонт, стоят новые скамейки и игровые площадки для детей) вывешен плакат с туристическими достопримечательностями района. А их здесь, оказывается, немало: есть меловые оползни около села Мордово, есть православный Свято-Троицкий собор в селе Золотое, есть готический костёл в селе Каменка. Одной из достопримечательностей самого Красноармейска была узкоколейная железная дорога (единственная в области), но добраться до неё тяжело, да и уцелела узкоколейка далеко не полностью.
А ещё считается, что именно в Красноармейском районе (в районе села Белогорское) находится тот самый волжский утёс Степана Разина. Право на утёс оспаривают сразу несколько приволжских областей, но в Саратовской аргументы «подлинности» наиболее реальны. Но для того, чтобы увидеть утёс, нужна машина или катер.
В годы войны в Красноармейске располагалось пулемётное училище, недавно около здания, где квартировали курсанты, был установлен памятник в виде пулемёта Максима. Также в городе есть памятники павшим на фронте, Ленину, героям революции и даже гармонисту.
В бывшем Бальцере можно неплохо и дёшево отобедать в пекарнях и столовых, всё-таки близость аграрного производства положительно сказывается на общепите. В городе есть большой ДК, проводятся ярмарки. Общее впечатление — да, как будто всё ещё Советский Союз, но в самом хорошем его проявлении.
Автостопом до Бобровки
Впечатление от Саратовщины не были бы полным, если бы я не побывал в какой-нибудь местной деревне. Всё-таки это аграрный край, и нужно было посмотреть на жизнь селян.
Выбор пал на деревню Бобровка, что в Марксовском районе (Левобережье Волги). Естественно, меня привлекло название: я — Бобров, а тут — Бобровка, классно же!
Ехать я решил автостопом. Для начала добрался на автобусе от Саратова до центра Энгельса, потом на маршрутке до восточной окраины Энгельса (недалеко от авиабазы), там встал на удобном месте и начал голосовать с вытянутой рукой. Машин проезжало очень много, но никто останавливался возле меня.
Прошло почти полчаса ожидания. Я уже определил для себя срок в 15 минут — либо подберут, либо еду обратно в Саратов. Но тут возле меня остановился небольшой джип «сузуки», за рулём которого сидел мужчина лет 40 в форменных штанах — видимо, военный. Он сразу выехал снова на дорогу и продолжил разговор по телефону, я лишь успел сказать, что мне надо в Бобровку.
Когда водитель закончил телефонный разговор, то мы разговорились. Оказалось, что он не военный (как я сначала подумал), а работает судебным приставом в Марксе — райцентре к северо-востоку от Саратова. Он, конечно, очень удивился моему решению съездить в Бобровку.
— Но эта деревня ещё более-менее живёт, — заметил судебный пристав. — Там недавно открыли крупную яблочную ферму, люди работают, сбыт есть. А так в целом у нас в районе большинство сёл — мёртвые, там нет никакой работы, кроме как в госструктурах.
— А как же сельское хозяйство? — задал я вполне резонный вопрос.
— Так загибается сельское хозяйство, — развёл руками водитель. — Раньше, конечно, в каждой деревне района был совхоз или колхоз. Но постепенно почти везде они развалились. Вот в самом Марксе ещё более-менее: дороги подремонтировали, дома и дворы прибрали, инфраструктуру обновили.
Мы остановились у поворота на Бобровку. Я попрощался с доброжелательным приставом и пошёл в деревню. Почти всё пространство от автотрассы до самой Бобровки (около полутора километров по обеим сторонам дороги) оказалось занято яблочными плантациями. Всё выглядит действительно хорошо: ровные ряды деревьев, ограждения, проходы и проезды для техники. На плантациях я увидел всего несколько работающих женщин — ну, оно и понятно, сбор урожая уже закончился. Как я узнал позже, яблоневые сады в Бобровке постепенно обустраиваются с 2016 года. Их общая площадь должна составить около 50 гектаров.
Сама Бобровка состоит всего из трёх улиц — Центральной, Набережной и Полевой. Население деревни — чуть более трёхсот человек. А ведь ещё в 1920-е годы здесь жило свыше двух тысяч! Деревня была основана в конце XVIII века переселенцами из Германии и называлась Нидермонжу. Как и во всей Автономной Республике Немцев Поволжья, почти всё местное немецкое население в 1941 году было депортировано, а Нидермонжу стало Бобровкой.
В Бобровке нет школы, зато есть детский сад, который занимает вместе с почтой старое двухэтажное здание в центре деревни (если вообще это можно назвать центром). Улицы Бобровки были пусты — рабочий день всё-таки. Лишь изредка мне попадались гуляющие дети или пенсионеры, с интересом смотревшие на чужака. Местные собаки, сидевшие во дворах, сразу же заливались лаем при моём приближении.
Помимо детского сада и почты в Бобровке есть «Дом досуга» (видимо, так здесь назвали сельский клуб), магазин и кладбище. Дома в деревне разные по виду: и старые деревянные, и старые кирпичные, и новые — часто двухэтажные, из кирпича и с добротными заборами.
Зашёл я и в бобровский магазин. Спросил местных яблок — их в продаже не оказалось. Купил пломбир за 25 рублей. Можно ли в Екатеринбурге купить мороженое за такие деньги? Сомневаюсь. Карточки к оплате в магазине принимают, да и интернет в Бобровке ловится стабильно. В общем, плюсы цивилизации тут присутствуют.
Выйдя из деревни обратно на трассу, я прошёл до неплохо обустроенной автобусной остановки: сиденья, крыша, урна — всё новое. Судя по «Яндекс-расписаниям», минут через 15 должна была проезжать маршрутка из Маркса на Саратов. Интернет не подвёл: транспорт прибыл вовремя, и за 150 рублей я довольно быстро доехал до областного центра.
Сохранность старинной архитектуры
Через несколько десятков лет, если в головах у саратовских губернаторов, мэров и архитекторов будет порядок, Саратов вполне может подать заявку на включение своего исторического центра в список Всемирного наследия ЮНЕСКО. Это звучит, может быть, и смешно. Но ведь центр Саратова действительно сохранился очень хорошо. Это вам не Екатеринбург с засильем стеклобетонных торговых центров с редкими уцелевшими особняками, выглядящими, будто недовырванные зубы во рту старика. В Саратове же центр сохранился комплексно, как в Петербурге. Да, в Питере здания постарше — но не так уж сильно, строений петровской эпохи там почти не сохранилось. В основном-то сегодняшний исторический центр северной столицы застроен почти тогда же, когда и в Саратове, — то есть во второй половине XIX века и в начале XX столетия.
Да, здесь, конечно, старинная застройка сохранилась не от хорошей жизни, а от плохой — денег в Саратове меньше, чем в том же Екатеринбурге, интерес застройщиков к городу невысок, и потому жизнь старинных зданий здесь тянется намного дольше. И каких-то уж очень примечательных построек в Саратове не так уж много — скорее, они чаще всего как раз похожи друг на друга: классицизм и эклектика. Модного в начале XX века модерна в Саратове почти не встретишь.
Архитектурный ансамбль улицы Московской, конечно, уступает в лоске и опрятности проспекту Андраши в Будапеште, но ведь всё зависит от желания властей и активной позиции горожан. И Будапешт — это всё же столица пусть и небольшого, но государства, а Саратов — лишь региональный центр.
Мосты округа Саратов
Саратов стоит на Волге, а Будапешт — на Дунае. Но вот Дунай намного уже Волги, и в Будапеште целых 15 мостов, самый длинный из которых (мост Медерье) имеет длину чуть более километра, а большинство остальных мостов редко превышает 500 метров.
А в Саратове всего два моста, и то один из них — это новый мост на кольцевой автодороге СКАД. Старый мост через Волгу, соединивший центр Саратова и Энгельс, был построен в 1965 году. Его длина — почти три километра! Мост имеет четыре полосы движения, но всё равно здесь довольно маленькая средняя скорость, а на подъездах к мосту часто бывают пробки. Мост охраняет Росгвардия, есть пешеходный спуск на остров Покровские Пески. По мосту могут ходить и пешеходы, но редко кто пользуется этой возможностью, и очень зря — вечером с моста открывается просто шикарный вид на заходящее солнце.
Раньше сообщение между правым и левым берегами Волги в районе Саратова осуществлялось в основном на лодках или на кораблях. Зимой Волга замерзала, что облегчало сообщение между двумя берегами. Разумеется, задолго до автомобильного моста был проложен железнодорожный, но отобрать хлеб у лодочников он, конечно же, не мог.
Новый Саратовский мост (официальное название), соединяющий на СКАДе левобережье и правобережье Волги выше Саратова по течению, был запущен в 2000 году после почти 10-летнего строительства. Его длина тоже составляет более двух километров. Строительство этого моста позволило снизить нагрузку на старый. В 2009 году начала работать вторая очередь нового моста, а в 2014 году на старом мосту провели ремонт дорожного полотна. Одновременно шли другие ремонтные работы.
Теперь старый Саратовский мост должен прослужить примерно до конца 2030-х годов, после чего его снесут или переведут в пешеходный. Возможно, следующий мост проляжет через остров Казачий, что в пяти километрах вниз по течению от Старого моста.
После открытия моста начал ходить междугородний троллейбус от Энгельса до Саратова. Но в 2004 году рухнуло сразу несколько опор, державших контактную сеть на Старом мосту, и движение троллейбуса через Волгу прекратилось. Восстановили его совсем недавно — в июле 2021 года. Разумеется, через мост проходит множество автобусов, а ещё больше маршруток, столь популярных на Саратовщине.
Соколы и «Журавли»
На гербе Саратова и области изображена стерлядь, но куда более известным символом региона является сокол. Эта птица действительно представлена здесь очень широко. Даже само название «Саратов», по одной из версий, происходит от тюркского «сарык атов» — «ястребиный» или «соколиный остров». Так или иначе, господствующая над Саратовом гора называется Соколовой, рядом с горой проходит и улица Соколовая. На этой горе установлен трогательный монумент «Журавли», посвящённый саратовцам, павшим на фронтах Великой Отечественной войны.
А в Будапеште есть гора Геллерт (235 метров над уровнем моря) с цитаделью XIX века и статуей Свободы (её установили в 1947 году). Кстати, изначально возле статуи находилось ещё и шестиметровое изваяние советского солдата, но в ходе «бархатных революций» конца 1980-х этот монумент был убран с горы Геллерт.
На Соколовой горе обустроен большой мемориальный комплекс, оборудовано несколько экспозиций боевой техники, работают музеи и точки отдыха и общепита. Именно здесь выставлен самолёт Як-1, который саратовский колхозник Ферапонт Головатый в 1942 году приобрёл на свои личные средства. На этом самолёте (построенном, конечно же, в Саратове) потом летал уроженец Саратова Борис Ерёмин — будущий Герой Советского Союза.
Но самое (на мой взгляд) примечательное место в районе «Журавлей» — это выставка сельскохозяйственной техники под открытым небом. Здесь представлены буквально все виды техники, ходившей по полям Союза (да и Российской Федерации тоже): это и тракторы с бульдозерами, и конные грабли производства нашего Свердловского турбомоторного завода, и комбайны «Ростсельмаша», и дождевальные машины для полива, и сеялки, и древний грузовик ГАЗ-51, и даже каналокопатель завода «Чирчиксельмаш» (Узбекская ССР). В общем, выбор агротехники на «Журавлях» очень разнообразен, равнодушным тут вряд ли можно остаться.
В Будапеште есть замок Вайдахуньяд, построенный в конце XIX века в рамках всё того же празднования тысячелетия «Обретения родины» венграми. Замок был сооружён в парке Варошлигет («Городской сад» по-венгерски), который расположен рядом с площадью Героев — одной из главных достопримечательностей Будапешта. В венгерской столице эта площадь имеет такое же значение, что монумент «Журавли» — в Саратове.
В том же Вайдахуньяде есть экспозиция с самыми примечательными образцами венгерской архитектуры. А на Соколовой горе в Саратове после «Журавлей» и выставки агротехники следует национальная деревня народов области. Там представлены жилища более чем десятка национальностей, живущих на Саратовщине. Правда, в будапештском замке всё это (и образцы архитектуры, и сельскохозяйственный музей) появилось сразу же, в конце XIX века, а на Соколовой горе — относительно недавно, в начале века нынешнего.
Но! Вход в будапештский сельхозмузей стоит 1600 форинтов (чуть менее 400 рублей). А вот Соколовую гору в Саратове можно обходить бесплатно и круглые сутки.
Трудности туристической эры
Почему же такие интересные объекты, как выставка агротехники под открытым небом или национальная деревня, стали появляться в Саратове (да и не только в нём) лишь в последние десятилетия и годы? Да всё просто — Саратов никогда не расценивался как потенциальный туристический центр.
— А что в Саратове делать? А на что там смотреть? Так там же смотреть нечего! — вот такой примерно список вопросов услышит почти каждый, кто скажет, что собрался ехать в Саратовскую область.
Да, в Советском Союзе всё было распределено, в том числе и туристическая роль городов: для иностранцев — Москва, Ленинград, Киев, Минск, Брест, Львов, Одесса, иногда что-то поменьше типа Пскова, Новгорода, Выборга или Троице-Сергиевой лавры. Поволжские города в основном предназначались для внутреннего туриста. Чаще всего они включались в маршруты речных круизов. «Для внутреннего» — читай «для непритязательного». Вот и создавались такие простенькие фотоальбомы 1978 года, где примерно половина текста была посвящена послевоенным трудовым достижениям местного населения, изобиловала цифрами и бравурными докладами. Ещё треть сообщала о революционном героическом прошлом региона и, конечно же, о Великой Отечественной войне. И только чуть-чуть текста оставалось для истории города или области до 1917 года.
Теперь все российские регионы бьются за внутреннего и заграничного туриста. Хостелы есть и в Саратове, ценник там весьма доступный. С советских времён остался ряд величественных гостиниц — например, прибрежная «Братислава» (странно, что не «Будапешт»). Постепенно появляются дублирующие таблички на английском языке. В центре Саратова уже мало кто смотрит с удивлением на человека, фотографирующего улицы города. Конечно же, появились пешеходные улицы или участки улиц.
По данным региональных властей, в 2019 году Саратовская область приняла 1100 тысяч туристов, что на 10% больше, чем в 2018 году. Венгрия в том же году приняла 17 миллионов иностранных гостей.
Соколá
А ещё в России хорошо известен саратовский футбольный клуб «Сокол», основанный в 1930 году под названием «Динамо». Своё нынешнее имя клуб получил в 1962 году. Играет «Сокол» на 15-тысячном стадионе «Локомотив», который расположен возле железнодорожного вокзала. Интересно, что на этом же месте в футбол играли ещё до революции — тут находился саратовский ипподром. Это напоминает Екатеринбург с его Центральным стадионом.
Теперь «Сокол» выступает в группе 3 первенства ФНЛ-2 — третьем по уровню дивизионе российского футбола. А ведь в 2001 и 2002 годах саратовцы играли в элите, причём летом 2001 года какое-то время даже возглавляли турнирную таблицу. В те годы спонсором «Сокола» была компания «Зерно Поволжья». Не исключено, что потеря такого спонсора повлияла на падение команды: в 2002 году саратовцы вылетели из высшего дивизиона, а в 2005 году — и из первого. Команда на время теряла профессиональный статус.
На трибуны «Локомотива» ходит в среднем всего около 800 зрителей — даже в хорошую летнюю погоду. Принципиальные соперники «Сокола» — это самарские «Крылья Советов», воронежский «Факел» и пензенский «Зенит». Отношение к Пензе можно назвать скорее презрительным. В адрес приезжающих в Саратов фанатов «Зенита» часто слышатся речёвки «Тупорылая деревня», а также в Саратове очень любят подкалывать северных соседей насчёт картошки. Дело в том, что пензенская картошка — это определённый бренд Приволжья, и этот продукт весьма ценится в Саратове.
А вот воронежский «Факел» — это принципиальный для «Сокола» соперник ещё со времён сезона 1999 года в первом дивизионе, когда обе команды рвались в элиту футбола. Тогда же и началась вражда фанатских группировок двух команд, но первая драка произошла в 2001 году, уже когда оба клуба играли в высшем дивизионе.
На выезды теперь гоняет едва ли по 5–10 саратовцев. Зато «соколА» (ударение именно на «а») отмечаются активным применением музыкальных инструментов на своём секторе — там есть и привычный фанатам барабан, и баян, и даже экзотическая волынка!
Волжские дерби
Итак, стало понятно, что к Пензе в Саратове относятся с пренебрежением, как к деревне, а противостояние с Воронежем было чисто футбольным, а не региональным.
Но всё-таки главное, историческое «дерби» Саратова — это другие приволжские города, в первую очередь — Самара. Здесь сказывается и близость регионов, и относительная схожесть населения городов. Саратовцам несколько обидно, что когда-то их город был намного важнее и значимее, Самара входила в Саратовскую губернию. А потом всё перевернулось — Самара, став при советской власти Куйбышевым, стала ещё и важнейшим промышленным центром, сохранив при этом и аграрную составляющую.
Затем появился Волжский автозавод в Тольятти, и в 1990-е годы было даже непонятно, где больше денег и влияния — в обедневшей, но вернувшей себе старое имя Самаре или в молодом автомобильном Тольятти. Последние два десятилетия всё расставили на свои места: Тольятти опустился в рядовую провинцию, Самара обрела все черты регионального центра, а Саратов остатки этих черт утратил. Население Самары превысило 1,1 миллиона человек, в Саратове живёт более 800 тысяч. В Самаре есть метро (пусть и бесполезное), а в Саратове нет и не планируется.
— У нас раньше хотя бы было немецкое консульство, но оно и то переехало в Самару, — с грустной улыбкой рассказывал мне один саратовский бизнесмен. — Автосалоны всех крупных брендов тоже в первую очередь появлялись в Самаре, а уже только позже приходили к нам.
Впрочем, немецкого консульства теперь и в Самаре тоже нет. Наверное, саратовцам надо переключаться на более близких партнёров — например, на соседний Казахстан. Вот в Уральске же есть российское консульство — почему бы в Саратове не открыть казахстанское?
Подсолнечная область
Картошка в Саратов чаще привозится из Пензы, а вот по производству зерновых и особенно масличных культур Саратовская область — один из лидеров в России. Шутка ли: 50% земель региона — это чернозёмные почвы.
Больше всего посевов приходится здесь на пшеницу и подсолнечник. Пшеница — это исторически важная отрасль местной экономики, весь расцвет Саратова в XIX веке был связан с отгрузками хлеба за границу. Подсолнечник же — это немного более новое направление. Теперь жёлтые поля украшают все районы Саратовщины, благо, что климат позволяет. Подсолнухам как раз и нужна сухая, жаркая погода для хорошей вегетации.
В 2020 году Саратовская область стала лидером в России по сбору подсолнечника — почти 1,5 млн тонн. В 2021 году результаты сильно ухудшились — всего 1 млн тонн, а в целом по стране было собрано 15 млн тонн подсолнечника. Соседние с Саратовом регионы — Самарская и Ульяновская области — тоже входят в число подсолнечных «лидеров» России. Разумеется, Саратовская область и перерабатывает много подсолнечника, здесь работает несколько крупных маслоэкстракционных заводов.
Венгрия, естественно, тоже производит немало подсолнечника — природные условия максимально этому способствуют. В сельскохозяйственном сезоне 2021/22 годов республика произвела порядка 1,8 миллиона тонн — то бишь гораздо больше, чем схожая по размерам Саратовская область. Урожайность зерновых и масличных культур в Европе всегда выше, чем в России, тут удивляться не приходится. Там лучше и новее техника, там более качественные удобрения, там лучше выстроены связи между фермерами, потребителями и государством.
Солнечная область
Было бы странно, если бы в Саратовской области, где очень короткая весна, а летом температура поднимается местами до 40 градусов, не пытались бы использовать бесплатную энергию солнца. В декабре 2020 года в Дергачёвском районе (это на востоке области, в Левобережье) была пущена в эксплуатацию первая очередь солнечной электростанции. Мощность этой очереди составляет 25 МВт.
В Красноармейском районе, недалеко от границы с Волгоградской областью, власти 64-го региона планируют построить ветряную электростанцию. Объём инвестиций составит до 35 миллиардов рублей. Уже выбрано место для строительства. Площадь, выделенная под ВЭС, составляет 160 гектаров. Работы должны начаться в 2022 году.
Хотя какое «уже выбрано»? Разговоры о развитии зелёной энергетики в Саратовской области ведутся довольно давно. По данным агентства «Свободные новости — Волга», ещё в 2013 году власти региона заявляли о планах строительства целого ветропарка мощностью 1000 МВт. Ну, как известно, русские долго запрягают, да быстро едут.
В той же Венгрии ветряки крутятся буквально в каждом уголке страны. А как иначе? Сама природа благоволит венграм — степь и ветра, что ещё нужно? К тому же высокая стоимость производимой на ВЭС энергии неуклонно снижается, и расходы на ветряки, соответственно, тоже падают. Ветряков очень много и в соседних с Венгрией странах, даже в небогатых Румынии и Сербии.
Издалека долго течёт река Волга
Конечно, раньше главным источником энергии на Саратовщине были воды широкой Волги. Да и вообще рост и обогащение Саратова в XIX веке напрямую были связаны с рекой и выгодным географическим положением города. По Волге саратовский хлеб отправлялся в обе стороны, это же облегчало и ввоз товаров в Саратов. Когда же в 1871 году в город пришла железная дорога, то значение Саратова как транспортного узла возросло ещё больше. В то же время через город поставлялось много нефти и керосина из южных регионов в Центральную Россию.
Железная дорога здесь актуальна до сих пор — большинство зерновых грузов вывозится именно в вагонах-хопперах. Но главной ж/д станцией Саратовской области можно назвать скорее Ртищево, а не какую-то из многочисленных станций в черте самого Саратова. Ртищево — это городок на северо-западе региона, у самой границы с Пензенской областью. В Ртищево пересекаются сразу четыре железные дороги.
А вот Волга своё былое значение утратила. Торговое судоходство на великой русской реке после распада Союза сократилось в разы. Судоремонтный завод в Саратове закрылся в 2000-е, многие корабли порезали на металл. Территорию завода, естественно, тут же начали застраивать. Закрылся и рыбный завод в Энгельсе.
Да, речной вокзал в Саратове действует. Набережная хорошо обустроена (пусть и уступает по масштабам соседней Самаре), здесь гуляет много людей, можно посидеть в кафе. Ходят пассажирские теплоходы. Конечно, в предыдущие столетия движухи и на Волге, и на набережной было больше.
Но что-то делается и сейчас. Волжская набережная в Саратове покрыта хорошим ровным асфальтом, все причалы подписаны, на причалах висят кранцы для предотвращения повреждения бортов кораблей о прибрежный бетон.
На набережной давно появилась традиционная инсталляция «Я + сердечко + Саратов», планируется установка памятника Петру I (дело нужное) и бесплатных туалетов (дело ещё более нужное). Пока что гуляющим по набережной приходится бегать в ближайшие кусты, которых, слава богу, пока ещё много.
Достать на набережной алкоголь не так легко — разве что зайти в бар и попить из бокала. А возможных нарушителей порядка могут сцапать полицейские, которые периодически проезжают по набережной и дежурят на выездах с неё.
Нефть и прочее горючее
Выше я упомянул об огромных объёмах перевалки нефти и керосина через Саратов во время царской России. А ведь позднее здесь нашли и нефтегазовые месторождения! Весной 1941 года в районе Елшанки была заложена первая газовая скважина. А в 1948 году около Соколовой горы геологи пробурили и первую нефтяную скважину.
За все эти годы «Саратовнефтегаз» добыл более 95 миллионов тонн нефти и около 1 миллиарда кубометров газа. Ныне в экспозиции на Соколовой горе (возле мемориала «Журавли») выставлен станок-качалка 1960-х годов.
Нефть и газ, а также горючие сланцы — вот основные полезные ископаемые Саратовской области. В целом регион беден минеральными ресурсами. Помимо указанных выше здесь также добываются строительные и стекольные пески, глины и камни, а также фосфорит.
Венгрия в этом плане побогаче — там добывают и нефть, и газ, и уголь, а также многие руды: марганцевые, железные, медные, свинцовые.
Хвалынские яблочки и саратовские рынки
В Саратовской области, приходя в магазин, поневоле ожидаешь увидеть на прилавках местные продукты — зря, что ли, этот край считается сельскохозяйственным?
Но не всё так просто. Да, «фирменные» саратовские продукты типа подсолнечного масла продаются в местных «Магнитах» и «Пятёрочках» так же, как и везде в России. Но вот с овощами и фруктами уже возникает непонятная ситуация: в Саратове они — чаще всего кубанские. Ну, это и понятно — хозяева крупных сетей предоставляют площадь для сбыта продукции «своих» производителей, земляков из Краснодарского края.
Увы, прекрасные хвалынские яблоки тёмно-красного цвета и отменного вкуса можно найти только на рынках и в несетевых магазинах. Это очень печально, ведь эти яблоки — настоящий бренд и Хвалынского района, и всей области.
А вообще на двух главных рынках Саратова — Крытом и Сенном — я очень рекомендую побывать. Выбор продуктов там огромный, цены достаточно демократичные, много где можно платить карточками. Можно найти и хвалынские яблоки (весьма недорого — около 80 рублей за килограмм), и другие фрукты-овощи, и множество видов мясной продукции. По крайней мере, сами саратовцы постоянно ходят и ездят на эти и другие рынки. В «горячее» время, с 5 до 7 часов вечера, там бывает трудно протолкнуться.
Обстановка по кайфу
Те, кто считает, что в Саратове «нечего делать», «нечего смотреть», что тут якобы неинтересно, просто не знают, о чём говорят. Главное достоинство Саратова — его чудесная атмосфера, «обстановка по кайфу», как поётся в популярной у молодёжи песенке. А как иначе может быть в городе, который стоит на берегу великой реки?
Любому, кто приедет в Саратов, надо обязательно хотя бы раз прогуляться по набережной Волги, послушать шум волн, подрожать во время вечернего прибоя и посмотреть на пену, которую взбивает Волга, когда налетает на причалы Саратовского порта.
Гостю Саратовщины нужно побывать возле прибрежных лодочных стоянок, увидеть местных рыбаков и их старые моторные лодки, которые, кажется, уже полвека бороздят волжские просторы.
Тому, кто гостит в Саратове, надо побродить по склонам Соколовой горы, увидеть дома, стоящие там ещё с XIX века, увидеть старинные окна, прикрытые ставнями. Пусть даже дом кирпичный — а ставни всё равно деревянные.
По Саратову нужно просто гулять, просто бродить, чтобы ощутить дух той самой «волжской вольницы», воспетой в старинных песнях.
Пророчества сбывшиеся и несбывшиеся
Всё в том же фотоальбоме 1978 года выпуска я наткнулся на очень любопытную фразу. Цитирую: «Край, который, по мнению дореволюционных экономистов, не должен был иметь никакого будущего, стал крупным поставщиком зерна и других продуктов».
Первым делом охота понять — это каких же «дореволюционных экономистов» здесь имели в виду? Кто мог предрекать застой для одного из крупнейших городов Российской империи, где уже в XIX веке появились водопровод, телефон, конка, где был создан первый в стране стационарный цирк, где общественных каменных домов было в разы больше, чем деревянных? Саратов был крупнейшим экономическим центром Поволжья с очень хорошими и ясными перспективами.
Саратовщина была крупным поставщиком зерна и задолго до советской власти, и оставалась им дальше, и остаётся теперь. Индустриализация времён СССР дала Саратову и области множество крупных предприятий, но очень многие из них встали после распада Союза. Как я уже говорил, нет больше и холодильников «Саратов», нет и производства самолётов «Як» (да и вообще никаких самолётов), речные перевозки по Волге сократились до минимума.
Не буду брать на себя неблагодарную роль прогнозиста. Просто надеюсь, что у Саратовской земли всё будет хорошо, что здесь будет такое же голубое небо и яркое солнце, земля останется такой же плодородной, а Волга — такой же широкой.